logo

Что такое турбореализм

Я упоминала об этом явлении в предыдущей статье, а в комментариях обещала рассказать подробнее. Вот, выполняю обещание.

Если максимально кратко, то турбореализм — это ещё одно из направлений на паханном и перепаханном поле современной литературы. Сколько их появилось за последние годы — течений, направлений, жанров, поджанров, субжанров… Многие названия читатели и не слышали. И есть среди читателей те, кто возмущается таким разнообразием, считая все эти поджанры никому не нужными выдумками.

Я не возмущаюсь, удивляюсь иногда, это да. Когда литература была молодая, таких проблем не существовало. Писатели всегда могли найти свою ещё никем не разработанную тему и новые мысли облечь в оригинальную форму. Но с течением времени и темы, и мысли стали кончаться. Неразработанных сюжетов в литературе давно нет, даже имеющиеся уже как только не повертели. А ведь хочется не повторять других, а написать своё, оригинальное. Вот и появляются самые невообразимые смеси жанров. Ну, и названия для этих «метисов» требуются, чтобы читатель мог понять, что перед ним не то же самое фэнтези, а бытовое фэнтези, или техномагия, или фэнтези-детектив, или совсем не фэнтези, а магический реализм.

Даже если кому-то этот процесс сегрегации не нравится, то тут ничего не поделаешь, так как процесс этот естественный. То же самое, только менее заметное для масс происходит и в науке, которая когда-то делилась на естественные, точные и гуманитарные науки, и всё было понятно.

Современная реалистическая проза не так многообразна, как фэнтези, но в ней тоже есть свои оригинальные направления или течения, например, неоклассическая проза, условно-метафорический реализм, и вот турбореализм. Его я бы отнесла к реализму с большими оговорками. Термин придумал российский писатель и журналист Владимир Покровский, поэтому если кому-то он не нравится, то все претензии к Владимиру Валерьевичу.

Турбореализм появился в 90-х годах прошлого века и был своеобразным ответом писателей на утрату интереса к научной фантастике. Поясню: интерес утратился не у читателей, а у авторов, которые в реальности конца XX века не видели для себя сюжетов в этом жанре, ставшем вдруг несовременным. А с другой стороны, всплеск интереса к фэнтези, которая, по сути, является сказкой, тоже многих не устраивал. То есть в писательской среде появились авторы, которые фантастику писать не могли, фэнтези не хотели, а реализм им казался скучным и изъезженным вдоль и поперёк. Бандитские романы, распространившиеся в то время, их тоже не привлекали. Хотелось чего-то оригинального и высокоинтеллектуального.

И появилось литературное направление, в основе которого слияние фантастики и реализма. Направление это было изрядно сдобрено философскими идеями и претендовало на родство с…нет, не научной, а интеллектуальной фантастикой. Я на просторах интернета встретила такое определение турбореализма, данное писателем и редактором альманаха «Пересвет» Сергеем Бережным: «философско-психологическая, интеллектуальная фантастика, свободно обращающаяся с реальностями». Понятнее суть этого направления не стала, но зато красиво.

Авторы, работающие в этом направлении, в частности, Андрей Лазарчук, описывают его как создание образа мира, который представляет собой коллективный вымысел или по меньшей мере текст, пакет информации, лишь часть которой доступна людям. И что самое интересное, авторы так описывают наш реальный мир, а мы с вами существуем в этом виртуальном мире-тексте, который постоянно меняется.

Собственно, главный признак турбореализма отражён в самом названии. Турбо – это ускорение с завихрениями. В произведениях этого направления показана вроде бы современная жизнь, но в такой её динамике, которая неизбежно влечёт серьёзные изменения, как технологичные, так и социальные.

Второй признак —«эпикатастрофичность». В результате таких жёстких воздействий на реальность герой и общество в целом в этих произведениях живут в условиях перманентной катастрофы. То есть по принципу: «Всё плохо, а будет ещё хуже». И это понятно, если учесть время появления направления. 90-е годы вряд ли кого-то оставили равнодушным, и события тогда развивались как раз в соответствии с этим принципом. Просто авторы ещё и немного заглянули в будущее.

И третий признак это — как раз взгляд в будущее, то есть литературу турбореализма можно назвать футуристической, но с большими оговорками. В произведениях показано не столько будущее, сколько движение в это будущее. И то, каким оно может стать в результате изменений. Хотя вот так наверняка сказать обо всех турбореалистических произведениях нельзя. Уж очень они разные. Та же "Жизнь насекомых" В. Пелевина, которую относят к этому же направлению, вообще, по-моему, никак к нему не подходит.

Для турбореализма характерна также некая смесь религиозности и магии, которая является не только частью реальности, но и частью как божественной, так и дьявольской силы. Однако увлечение метарелигиозностью характерно не для всех авторов. Если что, «метарелигия» — это особая религиозность современного интеллектуала, человека образованного.

Еще раз отмечу, что турбореализм всё же не поджанр, а именно направление, или его иногда ещё называют течением, потому что к нему относятся произведения разных жанров и субжанров, например, антиутопии, аллегории, постмодернизма, а иногда жанр их совсем не определяем, как в романе В. Пелевина «Чапаев и пустота».

К авторам, работающим в направлении турбареализма, относят А. Столярова («Ворон», «Монахи под луной» и др.), Андрея Лазарчука («Опоздавшие к лету»), Виктора Пелевина, Артура Геворкяна и др. Произведения эти очень разные, я даже не уверена, что в них присутствуют все признаки турбореализма. Но вот литературные критики причисляют этих авторов к представителям турбореализма. И сами авторы тоже так считают. У меня по этому поводу своего мнения нет, так как подобная литература не относится к числу того, что мне нравится, как читателю. А в работе турбореализм мне не попадался.

Wiki